20 ноября 2017 г.
Елена Жукова, Редактор katashi.ru
В 2017 году произошёл ряд знаковых событий в области регулирования и развития криптовалют – своеобразного эквивалента денег, основанного на цифровой и сетевой технологии. Япония полностью легализовала операции с криптовалютами, встроив их в собственную финансовую систему, Национальный банк Китая, напротив, объявил о незаконности некоторых операций (ICO) с криптовалютами и заявил о намерении закрывать трейдинговые платформы, оперирующие криптовалютами, в России заявлено о возможном принятии закона, регулирующего операции с криптовалютами, к концу текущего года. Между тем, и Китайская Народная Республика, и Россия, изучают вопрос о создании собственных национальных цифровых валют, основанных на сходной с существующими криптовалютами технологии блокчейна, однако имеющих привязку к национальной валюте и гарантируемых государством.
Первой страной, победившей криптореволюции стала Япония, в которой в 2017 году были введены правила пользования криптовалютами. Согласно этим правилам, криптовалюты признаны не деньгами, а эквивалентом какой-либо ценности, который можно покупать и продавать, а также использовать в качестве средства платежа. По аналогии, например, ценные бумаги не являются деньгами, но их можно покупать и продавать, и производить расчёты, используя их в каких-то сделках в качестве платёжного средства.
Криптовалюта, как определено в Японии, не является электронными деньгами. У электронных денег есть эмитент, у криптовалют эмитент, сравнимый с эмитентами электронных и классических денег отсутствует.
В Стране Восходящего Солнца все операторы, обменивающие криптовалюты на деньги, должны проходить процедуру регистрации. Также введены обязательные процедуры проверки транзакций и аудита управления криптовалютами.
Как у любого подлинно революционного дела, у криптореволюции есть три источника, или составных части.
Первый из них – технология блокчейна, то есть создания блоков уникальных строк программного кода, увязанных в цепочки с непрерывно прослеживаемой историей, то есть возможностью в любой момент подтвердить идентичность данного блока кода, что является превосходной возможностью обеспечить безопасность электронных операций. Кроме того, суть технологии блокчейна не просто в возможности продуцировать уникальные строки кода в любой момент времени любым пользователем, а в распределении вероятности получения значимого кода в течение определённого времени одним из всей совокупности участвующих в генерации кода пользователей пропорционально соотношению рабочей процессорной мощности пользователя и общей мощности генерирующих процессоров. Блокчейн в таком понимании сходен с созданием, или добычей редких ресурсов, и поэтому процесс создания базовой современной криптовалюты – биткоина получил наименование «майнинга», то есть добычи. Два других способа получения криптовалюты, форжинг и ICO, являются производными от основного процесса. Таким образом, ценность создаваемых криптовалют, основана на их уникальной прослеживаемости, а также трудоёмкости создания единицы криптовалюты, которая физически выражается в количестве затраченной электроэнергии на обеспечение работы процессоров. В настоящее время на оформление одной транзакции, т.е. получения вознаграждения в 12,5 биткоинов за сгенерированный блок необходимо потратить 163 Квт*ч энергии.
Второй источник – мировая сеть пользователей, то есть интернет. Апологеты криптовалют обычно ссылаются на так называемый закон Меткалфа, гласящий, что полезность сети пропорциональна квадрату её узлов, или пользователей. Собственно говоря, гиперболическая зависимость результатов от вложенных ресурсов известна давно, в такой же пропорции растёт и народонаселение какой-либо страны или планеты, пропорционально квадрату её жителей, в классических уравнениях Ланкастера, применяемых военными для оценки вероятности исхода столкновения, также используется квадратичная зависимость. Так или иначе, именно всемирная паутина делает операции с биткоином, или иной криптовалютой, анонимными, трудоёмкими и распределёнными, что с одной стороны, создаёт ценность криптовалют, с другой, обеспечивает возможность независимой от государственных источников эмиссии криптовалют.
Третьим источником определённо является высокий уровень монетизации экономик ведущих стран мира. Хотя многие исследователи, в том числе Российский институт стратегических исследований, усматривают значительные риски в значительном превышении денежной массы по сравнению с мировым и национальным валовым внутренним продуктом, именно это обстоятельство, с другой стороны, мотивирует к развитию финансовых технологий и использованию растущего количества финансовых инструментов, финансовым экспериментам с такими необычными вещами, как криптовалюты. Именно благодаря этому биткоин прошёл путь от первой сделки в мае 2010 года, когда за 10 тыс. биткоинов было куплено две пиццы (эквивалент сделки составил около 25 долларов США), до сегодняшней стоимости (ноябрь 2017 года) в 7- 7,9 тыс. долларов США за биткоин. В настоящее время совокупная капитализация всех цифровых валют (их в настоящее время более 2 тыс.), представленных на популярном аналитическом сервисе Coinmarketcap на текущий момент составляет 199,2 млрд. долларов США, а капитализация биткоина перевалила за 120 млрд. долларов США.
Как известно, в настоящее время в обращении находится более 15 млн. биткоинов, а в 2033 году, когда будут добыты 21 млн. биткоинов, их выпуск прекратится. Именно в свете этого обстоятельства, скорее всего, следует рассматривать заявления представителей государственных банков России и Китая. И Банк России, и Национальный банк Китая, говорят о том, что изучают технологии блокчейна, считают их очень полезными, и рассматривают вопрос о создании национальных цифровых валют, гарантируемых государством. Таким образом, полагают упомянутые банкиры, эти цифровые валюты будут представлять собой нечто отличное от существующих криптовалют. Однако, поскольку и те, и другие подчёркивают ценность блокчейна, справедливо предположить, что фактически речь идёт о перспективе разработать в течение нескольких лет новую цифровую валюту на основе блокчейна и выпустить её на ICO (аналог IPO, только к приобретению предлагаются новые монеты («токены») криптовалюты). Так как и русские и китайцы говорят о том, что новая цифровая валюта должна иметь гарантии государства, не приходится сомневаться, что их ICO будут иметь шумный успех. Поскольку ICO российской и китайской цифровых валют могут состояться только через несколько лет, когда все технические и юридические вопросы будут изучены, и поскольку тогда 2033 год – время прекращения свободной эмиссии биткоина – приблизится ещё больше, скорее всего, русские и китайцы надеются, что их цифровые валюты в каком-то смысле займут лидирующее место биткоина.
Похоже, что мировая финансовая система находится на пороге криптореволюции, если этот порог вообще уже не перейдён. Собственно говоря, денежные системы государств и мировая финансовая система не в первый раз переживают глобальные, революционные изменения. Как представляется, суть нового революционного изменения заключается в возникновении института независимой, частной эмиссии расчётных средств. Собственно говоря, это выглядит весьма логичным на фоне тех изменений, что мировая финансовая система пережила на протяжении последних примерно более чем ста лет. Первоначально мировые финансы были привязаны к физическим редким ресурсам – золоту и серебру. Затем для расчётов и операций на мировом рынке наравне с золотом были допущены наиболее сильные валюты. После этого (Бреттон-Вудс), золото как физический элемент расчётов исчезло, и осталась только привязка к валютам, обмениваемым на золото. Наконец, по итогам Ямайкой конференции, золото перестало быть валютным стандартом, переместившись в разряд обыкновенных свободно торгуемых товаров, а мировая финансовая система стала основываться на плавающих курсах наиболее сильных национальных валют и специфическом абстрактном расчётном средстве – СДР. В этой логике переход от исключительной роли национальных эмитентов к их сосуществованию с независимыми эмиссиями криптовалют выглядит просто неизбежным.